Война в Украине неожиданно сделала актуальными многие из изречений лидера британского народа времен Второй мировой войны Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. И президент Украины Владимир Зеленский, и премьер-министр Великобритании Борис Джонсон то и дело используют крылатые выражения Черчилля.

Он был очень остер на язык. И, возможно, был единственным в истории политическим деятелем, получившим Нобелевскую премию по литературе — “за высокое мастерство в историческом и биографическом жанрах и за выдающиеся достижения в ораторском искусстве”.

Многие из острот Черчилля хорошо известны, хотя порой переведены не совсем точно из-за незнания переводчиком контекста или трудной игры английских слов. Вот моя подборка уточненных “черчиллизмов”:

“Миротворец – это тот, кто кормит крокодила в надежде, что тот съест его последним”.

“Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника”.

“Военнопленный — это тот, кто сначала пытается убить вас и терпит неудачу, а потом просит вас не убивать его”.

“Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу.

“Если ты проходишь сквозь ад, продолжай решительно идти”.

“Овца в овечьей шкуре”, – говорил Черчилль о лидере лейбористов Клементе Этли, который стал  первым послевоенным премьер-министром, после того как его партия одержала убедительную победу над консерваторами в выборах 1945 года. После этого поражения своей партии Черчилль отказался от вручения ему самой престижной британской награды: “Я не могу принять Орден подвязки от Его величества (короля Георга Шестого – Д.М.) после того, как его народ вручил мне “Орден пинка под зад”.

“Если бы я была Вашей женой, то подсыпала бы Вам яду в чай”, – как-то сказала Черчиллю первая женщина депутат Палаты общин Нэнси Астор. “Если бы я был Вашим мужем, то с радостью бы этот чай выпил”, – отвечал Черчилль.

“Шампанское должно быть сухим, холодным и бесплатным”.

“Животные странные существа. Собаки смотрят на вас снизу вверх. Кошки – сверху вниз. Одна лишь свинья смотрит на вас как на равного”.

Черчилль на свое 75-тилетие: “Я готов к встрече с моим Творцом. Готов ли мой Творец к тяжкому испытанию встречи со мной — это уже другой вопрос”.

“Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных, испробованных людьми».

“Бережливость — это отличная штука, особенно если родители все сделали до вас”.

“Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения“.
В 1940-ом году Черчилль сказал: “Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы в Палате общин замолвил словечко за дьявола“.
“Россия — это загадка, упакованная в тайну, спрятанную в непостижимость”.

“Репутация державы точнее всего определяется той суммой, которую она способна взять в долг”.

“Заглядывать слишком далеко вперед — недальновидно”.
“Всякая медаль не только блестит, но и отбрасывает тень”.
“Дипломат — это человек, который дважды подумает, прежде чем ничего не сказать”.

“Поддеть красивую женщину — дело не из простых, ведь она от ваших слов не подурнеет”.

Перед первым представлением “Пигмалиона” Бернард Шоу написал Черчиллю: “Вот два билета на премьеру моей новой пьесы – один для Вас, другой для Вашего друга, если, конечно, он у Вас есть”. Черчилль ответил: “Сожалею, что не могу быть на премьере, но буду рад увидеть второе представление, если, конечно, оно когда-нибудь состоится”.

“Первая трагедия России — рождение Ленина; вторая — его смерть”.
“Британцы — единственный народ на свете, который любит, когда им говорят, что дела обстоят хуже некуда”.

“Я всегда готов учиться, но мне не всегда нравится, когда меня учат”.
“Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель — на следующее поколение”.

“Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам”.
“Всегда можно рассчитывать, что американцы все сделают правильно — после того, как перепробуют все остальные варианты”.

“Лучший способ оставаться последовательным — это меняться вместе с обстоятельствами”.

«Меня часто спрашивают: “За что мы сражаемся?” Могу ответить: “Перестанем сражаться – тогда узнаете”.

“Мы с женой два или три раза за 40 лет совместной жизни пробовали завтракать вместе, но это оказалось так неприятно, что пришлось это прекратить”.

“Написание книги — приключение: сначала это забава. Потом книга становится вашей любовницей, далее вашим хозяином и, наконец, – тираном”.

“Небывалая толщина этого отчета защищала его от опасности быть прочитанным”.

“Немцы, как никакая другая нация, сочетают в себе качества образцового воина и образцового раба”.

“Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло”.

“Я никогда не критикую правительство своей страны, находясь за границей, но с лихвой возмещаю это по возвращении”.
“В моем возрасте я уже не могу позволить себе плохо себя чувствовать”.

“Социалисты считают, что получать прибыль — грех. Я считаю, что настоящий грех —терпеть убытки”.

“Там, где существует десять тысяч предписаний, не может быть никакого уважения к закону”.

“Человечество подобно кораблю в шторм. Компас поврежден, морские карты безнадежно устарели, капитана выбросило за борт, и матросы должны по очереди его заменять. Причем каждый поворот руля приходится согласовывать не только с членами экипажа, но и с пассажирами, которых на палубе с каждой минутой все больше”.
“Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать”.

“Я всегда следовал правилу: не беги, если можешь стоять; не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать”.

“Легче управлять нацией, чем воспитывать четверых детей”.
“Политика так же увлекательна, как война, и не менее опасна. На войне вас могут убить лишь однажды, в политике — множество раз”.
“В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже не молод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака”.

“Врожденный порок капитализма — неравенство в благосостоянии; врожденная добродетель социализма неравенство в нищете”.

А вот отрывок из одной из самых известных речей Черчилля военного времени: “Мы пойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и в океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам ни стоило, мы будем сражаться на берегу, мы будем сражаться на посадочных площадках, мы будем сражаться в полях и на улицах, мы будем сражаться в горах, мы никогда не сдадимся”.

В фильме “Самый темный час” 2017 года Черчилль говорит: “Невозможно урезонить тигра, когда ваша голова находится у него в пасти”. Некоторые считают, что это древняя поговорка, а не “черчиллизм”.

И наконец: “Всегда проверяй цитаты: свои — перед тем как сказать, чужие — после того, как они сказаны”.